В этом году на 19 января и его окрестности пришлось четыре события, прямо друг с другом не связанных, но сложившихся в единый ритмический контрапункт.
По всей Германии начались митинги против нацизма и AfD, ультраправой (при этом парламентской) партии «Альтернатива для Германии», которая провела тайную встречу с другими крайне правыми политиками и бизнесменами, где обсуждались планы массовой депортации мигрантов. Речь шла не только о них, но и об обладателях немецкого гражданства с иммигрантскими корнями: и тех, кто приобрел гражданство недавно, и выходцах из многих поколений миграции XX века. Один из участников встречи предлагал высылать в Африку даже тех, кто только поддерживает беженцев. То есть повестка респектабельной встречи была абсурдно расистской.
В Бохуме, городе на Северо-Западе Германии, вечер 19 января выглядел так. Только собираясь на митинг и поглядев в афишу, которая анонсировала акцию на городском вокзале, я ожидал встретить два или три десятка активистов, которые раздавали листовки пассажирам, нервно или обреченно ожидающим под табло свой поезд Deutsche Bahn, традиционно опаздывающий.
Но выбраться по приезде из здания вокзала оказалось нелегко: так плотно были заполнены его выходы и походы теми, кто пришел на акцию. Восстанавливая хронологию, уже после я прочел, что накануне ожидали участие «более тысячи» человек — как на первом антифашистском шествии в Москве в 2010 году. По итогам вечера бохумская полиция насчитала 13 тысяч демонстрантов. Что в действительности означает от 15 тысяч и больше.
Среди участников были анархисты и антифашисты, феминистки со стажем и квир-молодежь, несколько левых партий и профсоюзов с флагами. От парламентской Die Linke был всего один флаг. Но основными участниками были просто горожане: молодые и пожилые, женщины и мужчины, семьями и поодиночке, некоторые с мигрантским бэкграундом, большинство — из белого городского большинства.
Между тем, повод для протеста — массовые чистки и депортации в разгоряченном воображении ультраправых — уже становится реальностью по другую сторону Рейна. В самом конце 2023 года французский Парламент спешно принял новый закон об иммиграции. Он ужесточает формальные требования и рутинный контроль, сокращает права мигрантов и основания для легального пребывания на национальной территории, а также дает полиции больше возможностей для принудительной высылки и для лишения новоприобретенного гражданства.
Намеренно организованный правительством Макрона хаос и спешка с принятием закона, как и его ключевые дискриминационные положения, разобраны в материале издания «Les Echos». Мечтания немецких ультраправых неожиданно сложились в рифму с настроем «центристского» правительства Франции, которое вдохнуло новую жизнь в проекты Министерства идентичности, создававшегося правительством Саркози в конце 2000-х (и вскоре расформированного).
В свое время я описал глубокий раскол, введенный созданием этого министерства в саму основу Французской республики. Новый ход в том же направлении не остался без ответа. Во Франции уже провели первую межрегиональную серию протестов с требованием отозвать закон. 21 января состоится общенациональное массовое шествие. И это второе событие, окрасившее послепраздничные европейские будни в антирасистские тона.
Третьим, тревожным, событием, пришедшимся на этот период, стала юридическая нормализации неофашистских движений в Италии. Впервые с 1952 года Высший кассационный суд Италии постановил, что римское приветствие вытянутой рукой, или попросту говоря «зига», не нарушает закона, если этот жест демонстрируют на мемориальных событиях, «не ставящих целью возрождение фашистской партии«. Культурная и политическая абсурдность такого решения вызвала бурную критику. При этом премьер-министр Мелони и ее союзники воздержались от комментариев. Дискуссию подогрела свежая видеозапись акции, на которой около двухсот «легионеров» зигуют перед зданием неофашистской партии, где Мелони начинала свое политическое восхождение.
Наконец, четвертое событие этих дней обнадеживает на самом мрачном фоне. Несмотря на фактически введенное в РФ чрезвычайное положение и запрет на протесты, в нескольких российских городах, как и в европейских столицах, прошли акции памяти Станислава Маркелова, Анастасии Бабуровой и других жертв российских неонацистов. С убийства Маркелова и Бабуровой прошло уже 15 лет, с убийства Тимура Качаравы — больше 18. Их не просто тихо помянули соратники: хрупкие временные мемориалы напомнили горожанам о реальности неонацизма в России.
В российской истории 19.01 энергичное послание шока и гнева соединяется с отчетливо наступательной антидискриминационной повесткой, солидарностью с мигрантами и людьми, подвергшимся полицейскому произволу. Городские власти и полиция, со своей стороны, пытались все эти годы запрещать акции и их политизацию; задержания, особенно поначалу, были регулярными; полицейские репрессии против антифашистов делали чисто мемориальное звучание даты более безопасным. На этом фоне впечатляет, что даже в военный 2024 год акции продолжились. Активистский ритм пульсирует, несмотря на репрессии.
Уже в начале 2010-х было известно, как тесно неонацистское подполье в России переплетено с кремлевскими кураторскими проектами. Материалы дела Тихонова-Хасис и суд над всеми членами неонацистской группы БОРН проиллюстрировали эту связь новыми фактами. Гражданские протесты в Германии, Франции и Италии демонстрируют сегодня неожиданное, но не случайное созвучие с российским 19 января. Важно, чтобы история курируемого сверху «управляемого фашизма» не повторилась в Европе.
