Republic публикует мое интервью в двух частях, посвященное российским протестам в глобальной перспективе. Классовая чувствительность и городская семантика митингов в Москве и Париже, социальные различия и тактические сходства безлидерских протестов, будущее нерожденных детей и человеческая уязвимость как мотивы солидарности.
Часть 1. «Озабоченность будущим делает этот протест политическим»
Редактор отдела политики Георгий Ванунц задает удивительно верный тон беседе. Отвечая на его вопросы, я характеризую особенности текущей протестной волны в сравнении с 2011-12, логику протеста без лидеров и этические последствия движения «без последствий», озабоченность будущим как ключевой политический ресурс и связь актуального российского протеста с немецкой романтической моделью самовоспитания XIX века.
Часть 2. Как в Париже. Что общего у московских протестующих и «желтых жилетов»
Продолжая анализ российских митингов в более обширном контексте, я обращаюсь к неочевидным социальным и географическим переменным. Почему российский протест отказывается от учредительного насилия и в какой мере насильствены митинги в Париже или в Афинах? Как протестная чувствительность связана с неолиберальными реформами образования и здравоохранения во всем мире? В чем политическая и протестная культура Европы и США сближается с российской? Что на самом деле означает монополия государства на насилие и почему полицейский произвол — это ее нарушение, а не гарантия? Почему без прогрессивного феминизма и левой критики протест может превратиться в свою противоположность?
—
Глубже понять конструкцию митингов и возможное будущее протеста можно, ознакомившись с этими текстами:
Самоиспытание протестом (Художественный журнал, №91 2013)
Представительство и самоуполномочение (Логос, №4 2012)
Методология исследования «внезапного» уличного активизма (российские митинги и уличные лагеря, декабрь 2011 – июнь 2012) (Laboratorium, №2 2012)
Другие публикации, выступления и интервью по теме можно найти в разделе «Аналитика» на этом сайте.
—
